29.07.2021
«Люди едут в одну сторону, а мы деньги вкладываем в другую», — сказал мэр Москвы Сергей Собянин в начале лета на ПМЭФ, рассуждая о госинвестициях в развитие территорий. Он считает, что основные деньги должны идти в агломерации вокруг крупных городов. Но у такого подхода есть противники: упор на развитие 10–12 территорий в стране приведёт к тому, что остальные регионы, особенно на Дальнем Востоке и Крайнем Севере, погрузятся в глубокую депрессию.
«Секрет фирмы» спросил учёных и представителей бизнес-сообществ о том, должна ли Россия делать акцент на крупных агломерациях и экономить на вложениях в «бесперспективные территории» — или же развитие должно идти по стране равномерно? А также можно ли вдохнуть в исчезающие моногорода типа Воркуты вторую жизнь так же, как это делают с промзонами в центрах больших городов, — джентрификацией (то есть созданием новых креативных и рабочих пространств на месте заброшенных цехов)?
Андрей Иохим, научный сотрудник кафедры истории социально-политических учений МГУ: «Делать ставки только на крупные города — значит загубить средние и малые».
В вопросе создания агломераций лучше не ударяться в крайность. Крупные города — центры инноваций. Их развитие становится для страны приоритетом. Агломераций в России всего ничего, но делать ставки только на них — значит загубить средние и малые города. Я бы добивался во всём золотой середины и сделал упор на города. Неизбежно при этом, что одни из них будут угасать, другие, наоборот, — разрастаться.
Это естественный процесс. Я не буду делать прогнозы по поводу появления городов-призраков. Многие небольшие населённые пункты сейчас активно развиваются. В регионах с богатым историческим прошлым воплощаются в жизнь интересные перспективные проекты. Конечно, Суздаль или Владимир более доступны для москвичей, чем Карелия, но и отдалённые области обладают значительным потенциалом для развития туризма. Вопрос в построении единой эффективной инфраструктуры и обеспечении удобного и бесперебойного транспортного сообщения с окраинными территориями.
Пока что у правительства нет ясного понимания, в каком направлении двигаться: развивать агломерации или поддерживать «глубинку». Нет и однозначной позиции по улучшению демографической ситуации на Севере и Дальнем Востоке. В условиях пандемии коронавируса становится очевидно, что практикующиеся у нас механизмы поддержки рождаемости приводят к другому негативному следствию — росту уровня бедности. Рождение ребёнка — к резкому повышению издержек в рамках семейной экономики. Чем больше детей, тем больше издержек. Не все могут с этим справиться. Мы можем увеличить рождаемость, но как не допустить при этом снижения качества жизни?
Сейчас есть тенденция к формированию районов экономической активности в городах. Когда заброшенные промышленные зоны получают новую жизнь, туда приходят люди с временными проектами. Они привлекают инвестиции и кардинальным образом меняют пустующие пространства городов. Возьмём, к примеру, «Красный Октябрь»: мы видим, как он расцвёл благодаря инвестициям.
На Дальнем Востоке и Крайнем Севере такая схема не работает. Доходы местного населения недостаточны для джентрификации, а внешние инвесторы не заинтересованы в этих регионах. Мне кажется, такая модель не сможет решить проблемы отдалённых окраин. Она экономически и социально неэффективна. Нет подходящей инфраструктуры, ресурсов и людей, которые там будут работать.
Джентрификация подходит регионам, расположенным близко к мегаполисам и инновационным центрам. В условиях Дальнего Востока модель, возможно, частично применима в Южно-Сахалинске и Владивостоке. Пока мы можем говорить только о каких-то частных социокультурных проектах.
Анастасия Карасева, младший научный сотрудник Центра социальных исследований Севера Европейского университета в Санкт-Петербурге: «Агломерации подходят не всем».
Концепция «сжатия» экономического пространства благодаря созданию агломераций сформировалась ещё в 1990-е годы во время перехода страны к рыночной экономике. На смену советской системе экстенсивного освоения пространств (создание новых городов с постоянным населением) пришёл вахтовый метод.
Эти изменения болезненно сказались на идентичности людей, приехавших осваивать Север в советскую эпоху. Приехав изначально на заработки, многие из них прожили здесь десятки лет, обзавелись семьями, вырастили детей и успели привязаться к этим суровым местам.
Ставка на агломерации предполагает сосредоточение всей жизни — экономической, социальной, культурной — в пространстве больших городов. Это подходит далеко не всем людям. Я антрополог и вижу, что многие северяне предпочитают остаться в небольших поселениях ради размеренного и привычного ритма жизни. Некоторые даже отказываются уезжать из закрытых населённых пунктов и остаются жить в домах, отрезанных от коммуникаций.
Хотя основной пик сжатия с массовым закрытием населённых пунктов на Севере пришёлся на 1990-е — первую половину 2000-х годов, признаки этого процесса можно заметить и сегодня: это и оптимизация медучреждений на местах, и превращение муниципальных районов в городские округа (что лишает небольшие населённые пункты собственных органов местного самоуправления), и уменьшение количества рабочих мест. Это приводит к оттоку населения и сосредоточение его в городах, которые можно было бы назвать «логистическими узлами» Севера. Но, с другой стороны, появились программы «Дальневосточный гектар» и «Дальневосточная ипотека», которые должны закрепить население в незаселённых территориях Дальнего Востока...
Эта противоречивость отражает непоследовательность государственной политики в отношении этих регионов. Властям приходится проходить между Сциллой экономики (снижение издержек на освоение и, соответственно, ограничение населения только непосредственными работниками) и Харибдой геополитики (сохранение территории посредством закрепления населения).
Мне кажется, что решением проблемы станет поддержка миграции между Крайним Севером, Дальним Востоком и центральными регионами страны. Нужно поддерживать мобильность между удалёнными регионами и остальной страной, например плоские тарифы на авиабилеты. Это стимулирует обмен идеями, введение инноваций и обеспечит идеальный демографический баланс на окраинах России.
Креативные пространства, о которых я говорила ранее, решают важную задачу: они дают молодёжи место для досуга, самовыражения и творческих экспериментов. Их тоже нужно создавать, это может помочь в решении ряда социальных проблем, в частности связанных со злоупотреблением психоактивными веществами. Но они не способны решить масштабные проблемы многих населённых пунктов на Крайнем Севере и Дальнем Востоке: создание рабочих мест, поддержание коммунальной инфраструктуры и жилого фонда в приемлемом состоянии, обеспечение доступности качественной медицинской помощи.
Не думаю, что есть один общий способ решения этих проблем. Но решения вполне могут быть локальными, с учётом имеющихся в каждом конкретном месте ограничений и ресурсов. При этом важно дать людям возможность реально участвовать в принятии решений по поводу того места, где они живут.
Моисей Фурщик, руководитель Экспертного совета по промышленной политике Комитета РСПП:
«Не везде имеет смысл поддерживать текущую численность жителей».
Агломерации — каркас перспективной системы расселения и основа для роста современных отраслей. Однако в такой большой стране, как Россия, важно соблюдать правильный баланс, обеспечивая разумный уровень заселённости остальной территории. Поэтому и на периферии требуется поддерживать опорные точки — малые и средние города. Без этого невозможна работа инфраструктуры, невозможно освоение ресурсов.
Важный вопрос — как обеспечить управляемое сжатие отдельных населённых пунктов? Надо честно признать, чтоне везде есть смысл поддерживать текущую численность жителей. Но необходимо, чтобы сокращение городов не приводило к появлению полупустых многоэтажек и заброшенного частного сектора. Это создаёт мощное депрессивное ощущение у оставшихся людей. Желательно постепенно переселять сокращающееся население в более современные и энергоэффективные новые дома.
Сверхвысокие зарплаты в удалённых регионах могут обеспечивать только отдельные сырьевые проекты. В большинстве существующих населённых пунктов рентабельность бизнеса не так высока. С учётом этого сейчас, чтобы удержать людей на Дальнем Востоке и в северных регионах, нужно обеспечить им качественные условия жизни. А это означает серьёзные бюджетные вложения в социальную и коммунальную сферы.
Конечно, часть может осуществляться на принципах государственно-частного партнёрства. Но всё равно в этом партнёрстве финансовая нагрузка на государство неизбежно будет высокой, так как в этих регионах дорого любое строительство, а рыночный спрос на услуги — не очень большой. Поэтому экономически выгодно ремонтировать уже невостребованные объекты и переоснащать в социально значимые, в частности в креативные кластеры.
Однако тема креативных пространств — это вопрос не столько недвижимости, сколько наличия в конкретном городе так называемого креативного класса. Важен и туристический поток, который обычно формирует существенную часть спроса. А в малых городах Крайнего Севера и Дальнего Востока с этим очень сложно. Поэтому тема развития креативных пространств в этих регионах может быть актуальна только в отношении относительно крупных городов — Мурманска, Норильска, Якутска, Петропавловска-Камчатского и других.
А для малых городов и посёлков в обозримом будущем более актуальным останется поддержание традиционных отраслей (АПК, лес, добыча полезных ископаемых, транспорт). Другое дело, что эти отрасли желательно модернизировать и двигаться в сторону стимулирования экспорта. Тогда можно ожидать роста доходов населения, а значит, и оживления этих населённых пунктов.
Антон Свириденко, советник уполномоченного при президенте РФ по защите прав предпринимателей: «Центростремительные тенденции должны смениться на центробежные».
Лучше, когда население распределено на территории более-менее равномерно и нет большой нагрузки на крупные города. Это выгодно и позволяет не перенапрягать городские инфраструктуры. Чтобы центростремительные тенденции изменились на центробежные, необходимо создать рабочие места в малых городах и сельской местности, организовать безупречную систему транспортного сообщения между регионами, построить качественную социальную инфраструктуру.
Пока что этого всего нет. Доходы населения в малых городах меньше, транспорт практически отсутствует, медицина оставляет желать лучшего. Исправить положение можно, лишь создав в малонаселённых регионах — на Крайнем Севере и Дальнем Востоке — особые льготные условия для бизнеса.
В советское время всё решалось проще: работу оплачивали по двойному тарифу. И люди ехали сюда за деньгами. Но потом всё равно возвращались «на материк». Заставить здесь остаться навсегда очень трудно. Для этого нужно создать не просто привлекательные, а идеальные условия для развития бизнеса и построения развитой современной инфраструктуры в малонаселённых областях страны.
Надежда Замятина, ведущий научный сотрудник географического факультета МГУ: «Невозможно одинаково управлять тундрой и Подмосковьем».
Россия — огромная страна, объединившая в своих границах территории, различающиеся климатом, рельефом, природными условиями, социальным устройством, религиозными и культурными традициями. Ни в одном государстве мира, распространившем владения на арктические ледяные пустыни и жаркие леса субтропиков, не существует единого шаблона для управления всеми этими областями.
И Россия не исключение. Невозможно одинаково управлять тундрой с редкими поселениями и практически полностью урбанизированным Подмосковьем. В 60-е годы прошлого века тундру планировали поместить под купол и освещать искусственным солнцем. Но эти мечты остались мечтами.
Не стоит пытаться изменить природные и социальные условия под определённый управленческий шаблон. Гораздо более мудрое решение — проводить гибкую разнообразную политику управления на разных территориях, способную адаптироваться к местным климатическим, экономическим и культурным особенностям.
Разрабатывая агломерационную модель, в нашей стране ориентировались прежде всего на территории в зоне умеренного климата. Это важное обстоятельство. На Севере, в арктических землях совершенно иные условия. Здесь совершенно другие расстояния при минимальной плотности населения и неразвитой инфраструктуре.
Крупнейшие города на юге Арктики — Мурманск, Архангельск или Рейкьявик в Исландии — имеют всего по 300 000 населения. Они расположены в наиболее благоприятной зоне проживания в регионе, поскольку поблизости проходит тёплое течение, смягчающее климат. Это в корне отличает северо-западную часть материка от Якутии и Чукотки.
Поэтому в отношении северных окраин России должен применяться дифференцированный управленческий подход. Здесь невозможно создать агломерации, эффективность которых проявляется при населении от миллиона и больше. В Арктике таких коммунальных образований нет и быть не может.
Когда речь заходит о создании креативных пространств, подразумевается инновационный подход к реструктуризации пустующих пространств. На Крайнем Севере к этому вопросу нужно подходить адресно.
Например, в Мурманске с успехом создаются креативные кластеры на бывших промышленных зонах, так как это город с развитой инфраструктурой и большим населением. Но такие населённые пункты в этом регионе — редкость. В Арктике нужно в первую очередь спасать умирающие города!
На Дальнем Востоке множество депрессивных населённых пунктов, где перестали работать градообразующие предприятия, разрушено коммунальное хозяйство, а треть населения на этой почве страдает алкоголизмом. Поэтому в таких городах нужно не креативные кластеры создавать, а проводить социальную реабилитацию населения и вкладывать средства в восстановление экономики.
Источник: сайт https://secretmag.ru/
