26.03.2015
Вячеслав Викторович, вы могли представить еще три года назад, что станете последним всенародно избранным мэром?
— Нет, не мог. Я полагал, что путь, по которому мы шли эти годы, соответствует логике местного самоуправления. Этот путь, конечно, необходимо корректировать, но любые изменения должны быть осмысленны. И здесь я придерживаюсь позиции президента России, который сказал, что внесение изменений в 131 закон должно происходить только после тщательных консультаций с экспертами, общественностью. Институт сити-менеджера, по сути, — отступление от классического местного самоуправления. Это отдаление носителя власти — народа, от ее исполнителя, в результате появления посредника — депутатов.
В советские времена ведь было то же самое: главу исполкома утверждали народные депутаты и эта система считалась эффективной.
— Я бы не назвал такое сравнение корректным. В советский период в стране была иная идеология, коллективные ценности. Вспомните историю: строили ДнепроГЭС, БАМ, поднимали целину, решали производственную программу. Все ресурсы фокусировались в одной точке, а потом распределялись по мере таланта и вклада каждого. Сейчас ситуация иная. Каждый житель решает свои личные проблемы, при этом они должны слиться в общую государственную политику. Раньше депутаты исходили из неких единых задач, сегодня каждый тянет в свою сторону. В этом смысле прямые всенародные выборы — механизм более понятный, прозрачный. Но это лишь моя точка зрения.
Вы озвучили мнение, что в советские годы исполкомы работали эффективно. Пожалуй так, но это объяснялось и иной системой вертикали власти. Она была абсолютной, более жесткой, но понятной. Но даже тогда противоречия между городом и областью были. Я сам с этим сталкивался, поскольку поработал в свое время и в обкоме партии, и в хозяйственных органах. В те годы их удавалось держать в рамках благодаря партийной дисциплине. Сегодня же главная причина противоречий — конфликт между финансовым обеспечением и набором полномочий. В первую очередь надо устранить их. Владимир Путин на встрече с главами городов говорил ровно о том же. Но как это лучше сделать? Возможно, новая система придаст необходимый импульс этой работе.
Есть ощущение, что область без должной деликатности внедряет эту систему. Была ли у вас возможность сопротивляться этим процессам?
— Вы имеете в виду, рассматривал ли я возможность торпедировать всю эту историю? Не считаю это конструктивным. У меня было право участвовать в дискуссии. Я свою точку зрения неоднократно озвучивал. Я понимаю, что областная власть выполняет определенную задачу, но, делая это, коллеги учитывают наше мнение.
Думаете, учитывают?
— Я так полагаю.
Если Заксобрание сегодня утвердит положение о сити-менеджере, примите его?
— Конечно. Какие бы решения ни были приняты, мы обязаны их исполнять. Когда-то мы ездили на автомобиле ГАЗ-51 или «Москвич-401» с «веслами» на дверцах. Такой была жизнь. Но она менялась. На смену неэффективным технологиям приходили новые, более совершенные.
В этом, кстати, и заключается патриотизм.
В том, чтобы хвалить старый «Москвич» с «веслами-подъемниками»?
— В том, чтобы, пока все вокруг его хаят, брать и делать из этого «Москвича» модель, не уступающую передовым западным маркам. Россия находится в исторической динамике. Ни одно государство мира не летит с такой космической скоростью в своем развитии: от монархии к коммунизму, от коммунизма к анархии... Теперь мы строим законопослушное общество. Так давайте будем выполнять те решения, которые приняты коллективно.
Россию и с этой идеей сити-менеджера мотает в разные стороны. Сначала провозгласили данную схему передовой. Потом на высшем уровне признали ее полную несостоятельность. Сейчас очередной виток. Кажется, это лишь очередная вывеска, лозунг, попытка дать населению какую-то надежду в кризис. А что изменится в вашей работе после поправок?
— Лично для меня усложнятся отношения с населением. Понимаете, люди до сих пор даже на уровне лексики воспринимают власть, как советский исполком. Они привыкли со всеми вопросами идти к нам. Такая инерционность у нашего народа. А новая система, когда состав гор-администрации назначают депутаты и губернаторская комиссия, поневоле замыкает ответственность уже на эти структуры. Придется формировать новую систему взаимоотношений с обществом. А это очень непросто. По сути, это остановка. Заново запустить махину будет нелегко.
Ярый трибун идеи прямых выборов профессор Александр Костюков считает, что в сити-менеджерской системе уровень коррупции будет зашкаливать. Вы согласны с этим мнением?
— Неоднократно общался с Александром Николаевичем на эту тему и могу сказать одно — я не могу аргументированно доказать, что он не прав.
Наши новые омские «большевики», которые хотят отдать всю власть «Советам», приводят железобетонный аргумент, мол, выборы омичам не нужны, поскольку на последних за вас проголосовало всего 17% горожан. Наверняка и у вас сложился определенный комплекс за тот результат?
— Дело в том, что доверие к власти снизилось в целом по стране. В Омской области оно упало больше, чем где-либо. Причина тому известна — постоянный конфликт между уровнями власти. В обществе сформировался нигилизм, поэтому и выборы людям неинтересны. Зачем туда идти? Чтобы голосовать за очередную войнушку? Мы сами подорвали это доверие. Теперь необходимо убедить людей в том, что от них реально что-то зависит.
Отмена прямых выборов как-то не очень вписывается в эту логику. Кстати, какой вы видите свою дальнейшую карьеру — будете бороться за место градоначальника в новом цикле?
— Уверен, к моменту окончания своих полномочий я смогу объективно оценить степень удовлетворенности населения деятельностью администрации. Если почувствую поддержку, буду претендовать на дальнейшую работу. Если увижу, что люди не удовлетворены и причина объективно во мне — отойду в сторону. Что же касается должности сити-менеджера — нужно еще посмотреть, какая роль в этой системе отводится будущему градоначальнику.
Вы вспомнили о региональных войнах. В 2012 году вы и губернатор Виктор Назаров как раз пришли во власть под миротворческими лозунгами. Удалось их воплотить в жизнь?
— Безусловно, ограниченность бюджетных ресурсов ставит нас в крайне тяжелое положение. У Омска сегодня самая низкая обеспеченность среди городов-миллионников. Вот наглядный пример, мы передали области функцию выплаты заработной платы в сфере образования. Заодно с нас сняли 3% НДФЛ. Надо бы обидеться по этому поводу, но не считаем нужным. Наша позиция такова — нельзя ни в коем случае совершать никаких действий, способных спровоцировать очередное противостояние. Нужно стремиться к согласованной работе.
У вас сохраняется рабочий контакт с губернатором?
— Каждую неделю в понедельник после аппаратного совещания у главы региона — мой час. Мы общаемся либо с глазу на глаз, либо с участием министров. Все зависит от обсуждаемого вопроса. Тут же даются необходимые поручения. Если скажу, что система взаимоотношений выстроена идеально — слукавлю. Но стремление к тому, чтобы решать любые проблемы именно в таком варианте, сохраняется.
Был в области один сотрудник, сейчас он находится в местах не столь отдаленных, но в свое время не мало крови вам попортил. Пытались эту тему как-то обсуждать, выяснить причину?
— Излишняя жесткость в оценке нашей деятельности со стороны человека, о котором вы говорите, увы, была. Мы эти вопросы обсуждали вдвоем с губернатором и, что называется, в «треугольнике». Были острые разговоры, но каждый раз мы выходили с определенными договоренностями. Как они потом реализовывались — другой вопрос, пусть оценку дают историки.
А насколько ваша позиция по «Омскэлектро» консолидирована с областью? В недавнем интервью «Деловому Омску» гендиректор компании Манвел Мажонц прозрачно намекнул, что городская власть и правительство региона по-разному смотрят на эту проблему.
— Мы обсуждали данный вопрос с Виктором Назаровым в минувший вторник. Я обозначил наши планы: необходимо договориться с МРСК об отсрочке выплаты долга на несколько лет и последовательно выравнивать ситуацию на предприятии. Губернатор согласился с этим планом. Это консолидированная позиция. Возможно, у кого-то в правительстве и есть какие-то цели, которые не совпадают с нашими. Но я не готов это комментировать.
Просто если глава региона действительно хочет решить проблему задолженности «Омск-электро» перед МРСК, то, имея такой рычаг, как РЭК, ему не составит труда это сделать.
— Губернатор при мне дал поручение главе РЭК, чтобы действия комиссии в отношении «Омскэлектро» не создавали предприятию дополнительных проблем.
А в чем смысл демарша депутатов и недавнего роспуска совета директоров «Омскэлектро»?
— Нынешний состав совета директоров на протяжении последних лет получал всю необходимую информацию о положении дел на предприятии. Никто их ни в чем не ограничивал. Однако никаких важных мер за это время ими не было принято, никаких предложений не внесено. Да, мы понимаем, что «Омскэлектро» находится в сложном положении, но реакция на это сложное положение в совете директоров оказалась, мягко говоря, удивительной. Когда мне позвонили и доложили ситуацию, я опешил. В голове тут же возникла аналогия: человек приходит к доктору и говорит, мол, у меня боли в области сердца, а его садят в кресло и удаляют зуб. Очень странное предложение — сместить Инну Парыгину, председателя совета директоров, поскольку оно не является ни причиной проблемы, ни способом ее устранения. Позже, когда мое удивление рассеялось, я понял, что депутатов к такому шагу подтолкнула неспособность конструктивно решать задачи. Это прискорбно. У нас слишком мало времени, чтобы улаживать внутренние неурядицы длительными переговорами. Отсюда родилась идея — кооптировать в совет еще троих представителей горадминистрации, чтобы снизить возможность манипуляций со стороны депутатов.
Когда последний раз виделись с Олегом Шишовым? Есть ли возможность помогать ему сейчас?
— Последний раз виделись в сентябре прошлого года — за месяц до ареста. Я знаю Шишова с 1981 года. Его сложно заподозрить в корысти, стяжательстве, казнокрадстве... Это в высшей степени скромный человек. Никогда не позволял себе никаких излишеств. Он считал, если ты можешь довольствоваться тем, что имеешь — это уже счастье. Надеюсь, следствие во всем разберется.
Как себя повел ближний круг Шишова в этой кризисной ситуации — коллеги поддерживали его до последнего или разбежались, как тараканы?
— Мне сложно это комментировать, я не участвовал в управлении компанией в последние годы, но то, о чем вы говорите... Есть определенная досада по целому ряду вопросов.
Главный архитектор Омска Анатолий Тиль официально признан «незаменимым» сотрудником. В чем же его феномен?
— Это вы, журналисты, его таковым признали. Я понимаю, вам нужны художественные образы. Но вся история возникла из-за юридических коллизий. Скажем, есть два варианта выделения земельного участка. С предварительным согласованием объекта на участке и без него. Это два параллельных процесса — они в законе прописаны. Один начинается — с этой стороны (чертит на бумаге линии, — прим. «ДО»), а этот с другой.... Конечная цель обоих — выделение участка. На этом пути масса законодательных казусов. С одной стороны, Анатолий Тиль должен учесть интересы предпринимателей и предоставить им условия для развития, с другой — он спотыкается о закон. И такие коллизии часто решаются в суде. Причем практика самая разнообразная. Сейчас межведомственная комиссия определила, что сознательных нарушений закона со стороны Тиля нет. Следственный комитет счел нужным завести уголовное дело и разобраться во всем самостоятельно. Это отдельная ветвь власти, мы туда не вмешиваемся. Но возвращаясь к определению «незаменимый»... Если мы сейчас во время решения этой сложной законодательной коллизии уберем Тиля, то причину этих проблем никогда не найдем. А наша задача — докопаться именно до причины, чтобы создать рабочий механизм, согласно которому любой предприниматель понимал бы, сколько земли и на каких условиях он может получить. Поэтому Тиль будет пахать, пока мы это не сделаем, а окажется виноватым — выгоним!
Источник: http://dpomsk.ru/
